Неточные совпадения
— Да, папа, — отвечала Кити. — Но надо знать, что у них трое детей, никого прислуги и почти никаких средств. Он что-то получает от Академии, — оживленно рассказывала она, стараясь заглушить
волнение, поднявшееся в ней вследствие
странной в отношении к ней перемены Анны Павловны.
Алеше показалось
странным, что он мог произвести своим прибытием такое
волнение.
Я ничего не выдал, хотя и бросились расспрашивать меня, но когда пожелал его навестить, то долго мне возбраняли, главное супруга его: «Это вы, — говорит мне, — его расстроили, он и прежде был мрачен, а в последний год все замечали в нем необыкновенное
волнение и
странные поступки, а тут как раз вы его погубили; это вы его зачитали, не выходил он от вас целый месяц».
Она была сильно взволнована. Рассказывая, я нагибался к ней и заглядывал в ее лицо. Я заметил, что она употребляла ужасные усилия подавить свое
волнение, точно из гордости передо мной. Она все больше и больше бледнела и крепко закусила свою нижнюю губу. Но особенно поразил меня
странный стук ее сердца. Оно стучало все сильнее и сильнее, так что, наконец, можно было слышать его за два, за три шага, как в аневризме. Я думал, что она вдруг разразится слезами, как и вчера; но она преодолела себя.
Он дунул сверху в стекло. Пугливый синий огонек умер, и сразу в комнате стало темно и тихо, и тотчас же торопливо и громко застучал на столе не замечаемый до сих пор будильник. Ромашов сел рядом с Александрой Петровной, сгорбившись и не глядя в ее сторону.
Странное чувство боязни,
волнения и какого-то замирания в сердце овладело им и мешало ему говорить...
Ромашов знал отлично, что Шурочки нет в этой светлой, точно праздничной группе, но когда он глядел туда, — всякий раз что-то сладко ныло у него около сердца, и хотелось часто дышать от
странного, беспричинного
волнения.
Странное внутреннее
волнение не давало мне спать; я не могла оставаться на одном месте; несколько раз вставала с кресел и начинала ходить по комнате.
За ночь слухи о том, что с поездом прибыл
странный незнакомец, намерения которого возбудили подозрительность м-ра Дикинсона, успели вырасти, и на утро, когда оказалось, что у незнакомца нет никаких намерений и что он просидел всю ночь без движения, город Дэбльтоун пришел в понятное
волнение.
Тягостнейшие на меня напали размышления. «Фу ты, — думаю себе, — да что же это, в самом деле, за патока с имбирем, ничего не разберем! Что это за люди, и что за
странные у всех заботы, что за скорби, страсти и
волнения? Отчего это все так духом взмешалось, взбуровилось и что, наконец, из этого всего выйдет? Что снимется пеною, что падет осадкой на дно и что отстоится и пойдет на потребу?»
А эта
странная гармония речей, которых «значение пусто и ничтожно, а им без
волнения внимать невозможно»?
Странное она чувствовала
волнение.
Собрался наконец с силами и, перестав улыбаться, решительно подошел к тем окнам, что выходят из столовой: слава Богу! Стол, крытый скатертью, чайная посуда, хотя пока никого и нет, может быть, еще не пили, еще только собираются пить чай. С трудом разбирается глаз от
волнения, но что-то
странное смущает его, какие-то пустяки: то ли поваленный стакан, и что-то грязное, неряшливое, необычное для ихнего стола, то ли незнакомый узор скатерти…
Мольер (приходит в
странное состояние). Люблю тебя, король! (В
волнении.) Где архиепископ де Шаррон? Вы слышите? Вы слышите!
Целый час почти пролежал он, не изменив положения; потом встал и, казалось, был в сильном
волнении: руки его дрожали; в лице, обычно задумчивом и спокойном, появилось какое-то
странное выражение, как бы все мышцы лица были в движении, темные глаза его горели лихорадочным блеском.
Волнение от всей этой внезапности; радость при нежданных и весьма значительных для него деньгах; страх пред
странным тоном письма и особенно пред заключительной и весьма-таки полновесною угрозой; заманчивость этой загадочно-таинственной неизвестности, за которою скрывается какая-то неведомая, но, должно быть, грозная и могучая сила, (так по крайней мере думал Шишкин) и наконец это лестно-приятное щекотание по тем самым стрункам самолюбия, которые пробуждают в молодом человеке самодовольно-гордое сознание собственного достоинства и значительности, что вот, мол, стало быть, и я что-нибудь да значу, если меня ищут «такие люди».
— Вот неправда! — слегка усмехаясь и мгновенно бледнея от
волнения, произнесла всеобщая любимица. — Я не холодная, не бесчувственная. Только люблю-то я тех, кто искренен, кто прост со мною. А ты что ни слово, то книжными выражениями сыпешь… И сама, часто не понимая, мне такие
странные и глупые фразы говоришь. А…
Многого от
волнения я не слышу, но на вопросы отвечаю искренно, не своим, каким-то
странным голосом, вспоминаю одиноких богородицу и Иоанна Богослова, распятие, свою мать, и мне хочется плакать, просить прощения.
Прочитав это, банкир положил лист на стол, поцеловал
странного человека в голову, заплакал и вышел из флигеля. Никогда в другое время, даже после сильных проигрышей на бирже, он не чувствовал такого презрения к самому себе, как теперь. Придя домой, он лег в постель, но
волнение и слезы долго не давали ему уснуть…
Как только дверцы захлопнулись, молодой офицер почувствовал, что несется к неизбежному, увлекаемый какою-то неизвестною целью — его охватило
странное, невыразимое ощущение. Тысячи смутных
волнений поочередно сменялись в его душе: беспокойное любопытство, раскаяние в легкомыслии, радостная жажда предстоящей любви, которая, во всяком случае, не могла представляться особенно мрачною, так как была возвещена такими прелестными ручками и такою обольстительною улыбкою.
В то же время он испытывал
странное наслаждение, открывая в этой женщине свежесть впечатлений, искренность
волнения, которых он в ней не подозревал.
Только молодой человек, охотник до куренья, испытывает какое-то
странное, тревожащее его чувство, которое он не может отогнать при неотвязчиво вспоминающихся ему благородных, сильных, неотразимых словах подсудимого, выраженных с таким
волнением. На совещании судей молодой офицер этот хотел было не согласиться с решением старших, но замялся, проглотил слюну и согласился.
И
странное дело:
волнение радостное, а к глазам все время подступают горячие слезы: как вспомню, что мы русские, что есть на свете страна, которая называется Россия, так вдруг в носу и защиплет!
В
волнении, причину которого я понял, как оказалось, совершенно неверно,
странная посетительница ответила отказом.
Сегодня много
странных мыслей и непроходящее
волнение.